Предел - Страница 68

Даэрос прекрасно видел, подкравшись со стороны леса, шесть широких спин «мирных селян». Никаких вил — только длинные ножи. Очень хорошо! А дерево эти «хлебопашцы» срубили давно, и всякий раз выносят на дорогу по нужде. Вот и сучья настелены, на которые его укладывают «по окончании дела», чтобы не гнило. Хозяйственные. И поговорить любят перед «работой». Очень по-крестьянски!

— Что молчишь-то, а? Девка? — Бородач вынул из-за голенища нож и перешагнул через бревно. Стоящий на дороге тщедушный лошак его не интересовал.

Пелли завизжала и, отталкиваясь ногами, поползла вглубь шалаша под защиту перины и Вайолы. Айшак, которого почти миновал «предводитель», нанес один мощный удар задними ногами, и разбойник налетел, распахнув объятия, на Крысака. Он, скорее всего не понял, что разрушило ему крестец. Крысак не любил, когда к нему так быстро идут знакомиться без яблок, и укусил незнакомца за щеку. Это был его единственный и абсолютно бесполезный вклад в общее дело. Разбойник потерял сознание сразу после сдвоенного удара копытами.

На дорогу с той же стороны, спеша к предводителю шайки, выскочило еще четверо мужиков. Четвертый — почти выскочил. Он свалился на обочине, как будто споткнувшись. Под левой лопаткой торчала черная «рукоятка» ножа. Слева в лесу кто-то кричал. Кажется Нэрнис. Селяне даже не заметили, что их стало вдвое меньше, чем было, спеша к телеге. Айшак отсек последнего и погнал по дороге, кусая и лягая. Слева выскочило еще трое разбойников. Но эти орали: «Уходим, эльфы!» Какие там эльфы… Старая оглобля с попонами отлетела в сторону под ноги нападавших, и в телеге восстала Достойная Вайола во всем блеске доспеха, с боевым ведром на голове и с огромной секирой.

— И-эх! — Секира просвистела у Пелли над головой, почти описав круг. Служанка обняла ногу защитницы и зарылась поглубже в покрывало. Вайола радостно ухала, стоя в телеге, утонув по колено в перине, но на сей раз, приняв достаточно твердый упор, чтобы не вывалиться. Она была в восторге от своей «боевой разминки» и производимого впечатления. Нападавшие отошли от шока быстрее, чем рассчитывал Даэрос. Один из грабителей попытался подколоть Воительницу снизу ножом в ногу, но случайно угодил рукой под секиру. Дева как раз начала замахи в обратном направлении. Разбойник выронил нож и схватился за запястье. Кровь хлестала из вены. Вайола радостно завизжала. А нападавший упал. С ножом в горле.

Слева, наконец, вылетел Нэрнис. Меч в крови, сам он — тоже, глаза — шальные. Что он кричал, никто понять не мог. А он — не мог замолчать. С возвратившимся бешеным галопом Айшаком, Светлый разминулся случайно. Айшак сделал «свечку» и сбил наземь еще одного разбойника. Подняться лиходей уже не смог. Лошак с такой силой отработал ему задними ногами по черепу, что мотнувшаяся голова чуть не насадилась лбом на тележную ось. Отвратительный хруст, крики, ор Айшака, храп мерина и вопли Нэрниса, которые странным образом стали перетекать в песню — Пелли прощалась с жизнью.

Вайола, наконец, выдрала свою ногу из «сестринских» объятий и довольно лихо свалилась на спину разбойника, который так неосторожно повернулся к телеге задом, отбиваясь от изящных атак Нэрниса. На блестящий наспинник Воительницы хлынула кровь — Светлый с оттягом рубанул мечом еще одного нападающего — наискось от шеи к груди. Тело рухнуло рядом с Вайолой. Помогать деве встать не имело смысла. Придавленный ею противник оказался головой аккурат между двух «железных» грудей, лицом в землю. Неуспокоенная, радостно урча, била его в темя рукояткой секиры. Голова — не гвоздь, и меж грудей забивалась плохо. Противник не подавал признаков жизни. Вероятно, он умер в тот момент, когда Воительница припечатала его к дороге и тем самым сломала шею. Нэрнис поспешил на помощь к брату. Даэрос успел расправиться с еще одним разбойником. Последний, оставшийся в живых «селянин» попытался отбить ножом колющий удар даги, но рассек воздух. Полутемный прыжком оказался у него за спиной, и в следующее мгновение острие его оружия уже показалось из груди грабителя. Айшак озверел от запаха крови и носился по дороге, топча трупы. Даэрос высвободил дагу и рванул обратно в лес.

В лесу хрустело и шуршало. Слышалось тяжелое дыхание — то ближе, то дальше. Но неведение длилось не долго. Даэрос выгнал на дорогу… хозяина постоялого двора. И у этого разбойника был меч. Для человека, прожившего всю жизнь в сельской глуши, такое искусство владения мечом было нереально. Да и двигался он слишком быстро. Для простого человека. Пока Нэрнис удивлялся и прикидывал, как перебросить брату свой меч, дага в правой руке Даэроса преобразилась, выстрелив в стороны двумя малыми клинками, и превратилась в трезубец. Полутемный захватил оружие противника, опускавшееся в рубящем ударе, крутанулся на месте, и меч «трактирщика» отправился в полет в сторону леса. То ли оружие успело упасть на землю, то ли еще — нет, но вторая дага в левой руке Даэроса уже погрузилась в тело врага по самые дуги. Теперь Нэрнис сообразил, почему его брат отбивался с правой руки более короткой дагой. В голове плыл туман. Мир как-то странно дрожал. В голове звучала протяжная музыка. Даэрос «накатывал» все ближе, как волна.

— Нэрьо, кончай петь! Аль Арвиль, держите себя в руках! Брат, ты меня пугаешь!

Даэрос безрезультатно тряс своего Светлого родича. Вздохнув, он отхлестал его по щекам. Песня закончилась. Наконец-то.

Пелли была там, где ей и надлежало быть — в обмороке. Поэтому её было решено пока не беспокоить. А вот Вайола пыталась встать и вытащить голову… трупа, застрявшую между «тазиками» грудей по самые уши. Даэрос, не церемонясь, уперся в плечо девы и рванул «предмет» за окровавленные патлы. Нэрнис смотрел на это, как на что-то далекое, невозможное, происходящее не здесь и не сейчас. Когда брат командовал, он слушался. Зачем он слушался, Аль Арвиль и сам не понимал. Но надо было что-то делать дальше. Двигаться. Вот поперек дороги, под копытами Крысака лежит бородатый «предводитель». Горло перерезано. Хотя Нэрнис видел с дерева, на которое он перебрался по веткам соседнего, первый удар Айшака, с которого все и началось. Именно после этого удара он спрыгнул вниз, чтобы… Об этом лучше не думать. Дерево убирать — значит, дерево убирать. Стилеты пересчитать. А снимать обувь с трупов…