Предел - Страница 67

— Из одного города? Все четверо?

— Не могу сказать ничего определенного про того возницу, который свистел. Он не столько говорил, сколько вслед кричал. Хотя… может быть, он просто живет здесь дольше.

— Здесь? Здесь — это где?

— По нашу сторону Предела. Не поднимай так бровь, как будто я сказал нелепость. Твой меч на тебя дурно влияет! Нэрьо, не обижайся, но ты же никогда не бывал в этих местах, на Восточных окраинах. Здесь нет такого говора — с придыханием. В Дреште — точно нет. В Сиерте и Торме — тоже. А они — не деревенские парни. И рубах таких никто не носит. Пелли права. В Малерне кого только не встретишь! Чего только не продают, а и она этого покроя ни на ком не видела. Хотя на её попечении наверняка было достаточно рубах. Да, и еще! Я все думал, почему тот «главарь» так быстро согласился на часть оплаты тарлами? Давай, допустим, что они все — все-таки «оттуда». Представляешь, сколько там будут стоить белые и голубые камни? Я только пока не понимаю, как они весь этот груз собираются переправить. Телеги по Запретному лесу не пройдут.

— Частями, наверное. Если они, действительно… А, кстати, что там такого в этом лесу запретного? — Нэрнис почему-то не желал думать о самом ближайшем будущем.

— Ах, ну да! Тебе никто не рассказывал. Понимаю, а то после таких рассказов, молодые и отважные дети, вот как наша Воительница, отправятся посмотреть и приключений поискать. Плохой это лес. Во всех отношениях. Завалы, труднопроходимые чащи местами, да и водится там, говорят, всякое. Половина страшных рассказов — конечно выдумки. Но не все. Предел отсекает часть леса, взбираясь на подножие Синего Хребта, и охватывает «нашу» сторону, подковой… И как-то он на природу повлиял. Я так предполагаю… Чтобы войти в лес, есть всего лишь сатров тридцать между двумя изгибами Предела. Кажется, что это — много, но ты это расстояние легко за день пройдешь. По сравнению с размерами самого леса — это узкое горло. Деревни, что когда-то были слишком близко — давно заброшены. Население сбежало в первую сотню лет, насколько я знаю. Обратно никто не вернулся. Сказки — сказками, а люди так просто дома не бросают. И хорошие места тоже. А там — совсем не плохо. На первый взгляд. Я как-то побродил по окраинам. Вроде бы все нормально. Но… Ночевать там не уютно. И звуки из леса доносятся странные. Некоторые знакомые, а некоторые я не смог опознать. Конечно, я — не лесной житель, но слышал я там… нечто. Не хочу пугать, но ни человек, ни зверь, ни птица так кричать не могут. А теперь, давай-ка, обгоним телегу. Ты чувствуешь что-нибудь впереди?

Нэрнис нахмурился. Ему уже и этот лес показался зловещим. Вокруг было тихо. Но местных пичуг, скорее всего, они сами и распугали скрипом телеги. Воды впереди не ощущалось. А сказки про то, как деревья каждому встречному эльфу отчитываются в лесных делах, Даэрос, наверное, не имел в виду. Или имел?

— Элермэ могла бы попробовать понять по рисунку листвы, есть ли впереди кто-то и как далеко, а я — даже пытаться не буду. Хотя, она уж скорее бы с белками договорилась. Или с Айшаком. — Нэрнис вздохнул. Ну, не умеет он ничего такого ценного. Умел бы — похвастался.

— Айшак сам с нами договорится. Я вот, смотрю — он хвост задрал, ушами стрижет. Останавливается часто. Давай-ка, братец в лес. Ты — влево, я — вправо. Не спорь! Девы, приготовьтесь. Пелли, если что — ныряй в шалаш. Нэрьо, с мечом против дубины не лезь. Против вил — тоже. Больше бегай и уводи их за собой. Если будешь выбегать при этом время от времени на дорогу — очень мне поможешь. А вообще — по обстоятельствам. Мы даже не знаем сколько их. Расходимся!

Даэрос скользнул в сторону и скрылся в густом подлеске. Он рассчитывал, что справа будет побольше «разбойников». Лес — гуще. Да и селяне придут именно с этой стороны.

Нэрнис исчез по другую сторону дороги. Подлесок заколыхался и успокоился.

Как будто эльфы отошли в лес и остановились там, бросив их одних. Пелли даже чуть натянула поводья. Ей стало страшно и одиноко. Но тут сзади запыхтела Вайола:

— Давай, скорее бы. Скорее! — Воительница не могла смирить дрожь. И это был не страх, не азарт, а самое натуральное нетерпение. Если бы об этом знал «перетекающий» от ствола к стволу Нэрнис, он бы сразу понял — таких не лечат. Бесполезно.

Пелли взяла дрожащей рукой хворостину и срывающимся голосом пролепетала Крысаку:

— Ну, пошел, пошел…

Айшака снедало такое же нетерпение, как и его хозяйку. Он вертелся волчком, рыл копытом землю, тряс головой. Вайола наблюдала за его действиями из шалаша из-за плеча Пелли и комментировала:

— Ну, вот! Как только голову вниз нагнет, как будто носом в землю смотрит, значит, собирается в бой! Видишь, голову пока не пригнул? Ну, давай, Пеллиэ! Поторопи эту корову!

Пелли торопиться не хотелось. Она в ужасе смотрела на «проклятого Айшака», как будто это он придумал разбойников на радость себе и своей ненормальной хозяйке.

Дорога довольно круто повернула вправо. Пелли аккуратно выехала по большой дуге, чтобы телега не зацепилась колесом и не опрокинулась. Впереди проезд перегораживал ствол. Айшак подобрал голову вниз, как будто хотел посмотреть, что это у него там на груди? В шалаше привстала на коленки Вайола. «О! Собрался! Не «куда», а полностью собрался!»

Из леса, справа, вразвалку вышел «крестьянин». Бородатый степенный мужчина, лет сорока — сорока пяти, спокойно прошел вдоль ствола, оставив преграду между собой и путниками. По-хозяйски поставил ногу на старое сухое дерево и спросил:

— И далеко едете-то?

Ни вил, ни дубины у него не было. Пелли никогда не поверила бы, что такой приличный селянин затеял что-то настолько неприличное, как грабеж и убийство. Убийство дев. Невероятно. Айшак застыл с опущенной головой.