Предел - Страница 17

Нэрнис с детским взвизгом запустил вниз сапог и собрался снять второй.

Пелли унеслась вниз под грохот низвергаемых предметов. Чаша звонко прыгала по каменной мостовой, извещая всех в замке Бриск, что гулянка удалась. Содержимое сумки было вывалено на пол. Отрезные круги, оправки, зажимы — Даэрос не собирался жалеть ничего из того, что купил по дороге. Главное — сигнал — шорох юбок фар Бриск, спешащей по лестнице вверх.

Но это был не шорох! Фар Бриск летела через две ступени, топая как троллиха, и заглатывая воздух как пищу. В комнату дебоширов, она ворвалась возмущенным вихрем. Но, достигнув балкона, застыла как статуя. Нэрнис уже успел выкинуть все самое нужное — еду со своего подноса, вкупе с кувшинами. Предположительно отравленными. Хотя, кто бы мог ручаться за его пашет? Так что, подъем Малодостойной Малерны вверх по лестнице, сопровождался грохотом предметов, летящих вниз с башни. А это говорило ей о том, что Высокие гости перешли от швыряния мягких вещей к более твердым и звонким. От своих — к её. Но плащ!

Он был так недалеко. Но так недостижим. Висящий в ткани Предела. Осеняющий своими повисшими крылами Мертвый город и её мечту. Сверкающий тарлами. Манящий, прекрасный! А его недавний обладатель опирался как победитель о зубец башни.

— Мой подарок Пределу! — Нэрнис величественно повел рукой в сторону плаща. — Щедро, Вы не находите?

Даэрос, выцедил залпом очередной стакан и запел «О, как прекрасен тот закат, что познакомил нас с тобою…». Благородная этого Дома, Малерна фар Бриск, побледнела с лица и сползла по дверному косяку в беспамятство как девица из романа. Несправедливо! И, подоспевшая раньше других слуг, Пелли добила её подносом сверху, мстя за все годы службы.

— Уносите! — Нэрнис небрежно махнул рукой подоспевшим слугам. — Такова сила эльфийского пения!

А Даэрос пел. «Когда взойдет звезда над морем…». А и, правда, хорошо пел. «Ювелир!» В который раз подумал Нэрнис.

— Приходи потом. — Шепнул он в порозовевшее ушко Пелли.

«Прелестные ушки». Это была последняя мысль Нэрниса Аль Арвиля, который до этого вечера никогда в жизни не пил более полкувшина вина.

Глава 3

Кто придумал, что утро — доброе? Раннее, еще серое, и «после вчерашнего». Поспать толком не дали. Голова соображает плохо и даже плохо — через раз. А некоторые недобрые люди и не совсем люди, то есть, и совсем не люди, но совсем не добрые, тормошат, толкают и ругаются. Зачем куда-то спешить? Зачем эти отвратительные тряпки? И это моя нога, но — от другого сапога, от правого. Поэтому надо поменять ноги местами. И я не маленький, чтобы меня носить на руках головой об косяк. А рот затыкать мне при этом совсем не надо. И пальцы у тебя крепкие, слишком, жесткие. Железные даже. Ну не совсем. Не надо моими ногами спотыкаться об углы, даже если лестница поворачивает! Зачем нам лезть в этот подвал? Здесь дурно пахнет. А эта кастрюля сама виновата! Нельзя стоять на пути у эльфа! Кастрюли — совершенно безумные существа! Я кричать буду! Это похищение! Как романтично! Какая очаровательная маленькая карета! А где лошадь?! Дивная повозка, совсем без лошади едет. Как это прекрасно — не смотреть все время на лошадиный зад! О, этот перестук барабанов! Гномы идут в атаку?! Защитники, вперед!!! Не по-сра-сра-м-м-и-им че-с-ть до-до-б-б-б-блест-ных во-во-во…

— Пелли, заткните ему чем-нибудь рот! Мы и так грохочем тачкой, весь верхний город сейчас перебудим! Ну, или замотайте ему голову как-нибудь, накиньте свой плащ! Пелли! Вы оглохли? Укройте любимого плащом! Сверху. Ну, вот, хоть потише.

По брусчатке Предельной улицы грохотала тачка, похожая на те, в которых обычно развозят зелень. Правда, она была излишне добротной, и железный обод колеса немилосердно скрежетал, стучал и подпрыгивал, пересчитывая каждый камень. Улица спускалась под уклон, поэтому Даэрос не столько толкал «карету» с ценным грузом, сколько не давал ей уехать самостоятельно. Рядом семенила Пелли, нагруженная узлами.

Малерна понемногу просыпалась. Звуки утреннего города еще не могли поглотить возмутительный грохот и полупьяные вопли. В верхнем городе вообще просыпались не рано, а молочники, зеленщики, разносчики снеди и прочие возмутители утреннего спокойствия еще не добрались сюда. Даэрос стремился как можно быстрее миновать мощеную часть города и выкатить это громогласное скачущее чудовище на деревянные настилы нижних улиц. Но кто-то из жителей уже успел проснуться и возмутиться беспорядком. Прицельный слив помоев из окна всегда был любимым развлечением обитателей верхних этажей. Даэрос попытался увернуться, и ему это удалось. Почти. Немного пострадал груз в тачке, вернее — плащ Пелли. А Пелли решила задержаться и возмутиться. Пришлось хватать её за рукав и тащить. Но разве можно везти одноколесную тачку одной рукой? Неустойчивая конструкция завалилась на бок, чего и следовало ожидать. Нэрнис выпал и возмутился. Усадить его обратно, так же удачно согнув почти пополам, головой к коленям, никак не удавалась, — он все время сползал вниз.

— Ох, да пусть так висит! Пелли, развесьте ему ноги по сторонам, а то будут биться о колесо! Накрывайте!

Не тут-то было! Ткань плаща была схвачена изнутри и поползла вниз, грива черных волос свесилась до самой мостовой и заструилась по ней, как шлейф платья.

— Пелли! Подберите ему волосы, а то я сейчас наступлю на этот хвост! Не могу же я бежать таким растопыренным манером. Ах, ты ж! Я ему чуть голову не оторвал!

— Эт-то у тебя хво-ст! Ло-ло-шадь! — Нэрнис откинул голову назад, так, чтобы увидеть, кто его везет. Логика, как ни странно, в его голове еще водилась. Если лошади нет спереди, то она, определенно — сзади.