Предел - Страница 123

123

Эльфы ехали впереди. Обоз глотал пыль. Расти показал сноровку и сел на Пегаша верхами. Оба возницы, которых жеребец выносил с трудом, могли отдыхать. Телега теперь ехала почти сама. Сульс придержал Перезвона и поехал рядом со второй телегой. Свищ ему обещал рассказать о хорошей охоте и, как её с собаками ведут. Расти делал вид, что сильно занят Пегашом и слушал разговор «Сорэада» с «помощником». Заодно отметил: четвертый возница на второй телеге все время молчит. Никто от него пока и слова не слышал.

Даэрос придержал Чалого, чтобы Черенок не устал. Теперь они с братом ехали рядом и разговаривали. О будущем решили не гадать, а вот прошлое требовало обсуждения. Нэрнис рассказал про «смерч» внутри. Полутемный поздравил его с достижением ранее невиданных высот мастерства. Светлый ответил тем же. Посчитали свои «не знаю как» и сошлись на ровном счете. Обоим полегчало. Даже дополнительная сплоченность образовалась.

— Даэр, но все же, почему ты так своего Повелителя не любишь?!

— Нэрьо, он не Прекрасная Дева, чтобы его любить. А вообще…. Тебе понравится, когда на тебя смотрят…

— Ну, как? Смотрят?

— А так! Представь, что в твой Светлейший дом ввалился гоблин. Ты как на него смотреть будешь? Вот так он на меня и смотрит. Ну, или вот еще как… У него есть привычка: во время приема в Верхних покоях, он все время прохаживается и свои любимые миэли созерцает. Как найдет среди них сорняк, камнеломку, нос морщит, брезгливо так, выдирает и вышвыривает. Хоть сам в вазу садись. Быстрее отделаешьссся!

Разговор сам собой иссяк. Нэрнис вспоминал, как на него смотрели Владеющие. Тоже где-то как на сорняк. Даэрос давно уже устал вспоминать обиды. Он их просто хранил. А от неприятных чувств избавлялся при помощи воображения: воплотит мысленно-образно какую-нибудь гадость и — жить легче. И хотя, он сам говорил Нэрнису, что на будущее загадывать не стоит, не мог не думать о так некстати полученной Вести. Вот, если бы брат мог рассказать… Передать. И лучше прямо Повелителю в голову. Ну, на крайний случай в спальню на стены, нанести строгими рунами кратко и емко весь их стремящийся к подвигу путь. Некоторые, очень повелительные персоны, только о цветах думают. А у них тут — Предел не за горами. А там, между прочим, Темные эльфы. Живут. Или, точнее — существуют. Добывают черные тарлы для людишек, которые говорят на орочьем. Отррребье! Нет, если бы они жили за Пределом и деться им было некуда, не ему судить. Но они же упрямо стремились обратно! С золотом. Нет, он бы составил отчет. Так, чтобы все потряслись стройностью изложения и ясностью мысли — ничего лишнего, только суровые факты и тяжкие испытания. Он бы написал так, чтобы… Ну, например, зачем писать, как он вез Нэрниса в тачке? Это — их личное. А вот маскарад — да, это стоило обрисовать. Или, вот, Пелли. Ну, кому надо знать про её обмороки. Другое дело — Бескорыстная Дева. Воительница: не стоит её нелепый доспех расписывать. А происхождение, и её Мать Оплодотворительницу — непременно. Айшак, опять-таки. О! Ну, до чего же смирно себя ведет. Так, как будто понял: прикинься несчастным лошаком и не целуйся с эльфами… с эльфом, без спроса. Радость моя, ушастая. Или, взять, Расти. Незачем позорить мальчика в исторических трудах. У ребенка просто неуемное чувство, как Нэрнис это называет, «самоутверждения». А теперь он — разведчик при «Ведущих». Тоже, кстати, нелегкая задача. Всегда проще принимать решения самому, чем бегать за приказами. Сульс… Сульс, он и есть Сульс. Что с него взять. Разве что для смеха про его живопись рассказать. О! Точно. Повелителю, Амалиросу, явно не хватает такой картины. Скопировать и поместить в качестве иллюстрации. Левый от камина портрет. Хорошшшш! В спальню. Амалиросу. Правый, с чудовищем, морда которого взнуздана и заперта на амбарный замок — в Зал Совета.

Даэрос веселился, мысленно размещая творения Сульса в самых посещаемых местах Подгорных и Верхних чертогов. Крассссота! А еще… еще он написал бы какой у него потрясающий Светлый брат. И про бой в лесу. И про песню. И закончил бы это промежуточное, на их пути, повествование стихами. С посвящением. Повелителю лично. Да!

Дивитесь, горные Чертоги,
На наш нелегкий славный путь.
А ты, миэли-недотроги,
С утра полить не позабудь.
Нам на пути встают преграды,
Нас ждут опасные враги.
А ты, срывай с груди награды,
Встав по утру не с той ноги.
Играй! Легка твоя победа —
Травить беспомощных червей.
Мой брат уделал птицееда.
Так кто из вас двоих сильней?!
Гм. Записать надо будет. Чтобы не забыть.

Великая Чаша была заполнена до отказа жадными до зрелищ поданными. Так, не забыл ли он что-нибудь? Вроде — нет. Оба бесценных полотна Нальиса Амалирос все-таки снял со стен и бережно уложил на кровать в спальне, прикрыв покрывалом. Все, больше не стоит ни о чем думать. Выползни не простят невнимания. Первый уже хлещет прутья клетки хвостом. Нефраль гнется.

Повелитель, обнаженный по пояс и натертый ореховым маслом вышел на дно Чаши. Народ восторженно рукоплескал. Эхо неслось по Чертогам, грозя обрушить стены. Ничего, все рассчитано, а Открыватель… Даэросссс, сюда еще не добрался. Так. Сосредоточиться и не думать об этом… этом Светлом на половину выползне. Только о местных, злобных, мощных и зубастых.

Девы Темных разместились в верхних рядах. Им незачем видеть бой вблизи. Только Элермэ, как почти-посол, и как Вестница, сидела среди мужчин. Исильмэ, конечно же, не пришла. Ей такие страсти теперь совсем ни к чему. Дядя Морнин стремился к ней. Это даже было видно. Сидел и стремился.

123