Предел - Страница 46

Даэрос, не смущаясь, окончательно «выпряг» девицу из остатков сбруи. Сгрузил весь металл в телегу, а заодно снял с жующего кусты лошака переметные сумки. С ними и вернулся к костру.

— Ну, давай, рассказывай теперь про воительниц. А наша гостья пусть пока проветривается. Я очень, ну просто, очень надеюсь, что она так же вынослива, как и её «конь» и завтра сможет хотя бы сидеть. Бросать здесь такую беспомощную и явно ненормальную девицу…

— Нет, нет, что ты! Её надо вернуть родителям. Её, наверное, ищут! — Нэрнис даже помыслить не мог, что это благородное и нелепое создание можно оставить в одиночестве. Даже, если оно уже сможет сидеть. — Это типичное заболевание, духа, конечно. Но оно быстро лечится. Завтра она сама будет проситься домой. И вряд ли когда-нибудь еще хоть раз в жизни вырядится подобным образом! А что ты делаешь?!

Даэрос выкладывал вещи из сумок воительницы, распределяя их по назначению: рубашки, штаны, опять рубашки, еще раз штаны, пачка бумаг, перевязанных розовой ленточкой, точило, кресало, шкатулка, опять штаны, пустая фляга, еще один точильный камень с зерном помельче, кусок замши, два гребня, коробочка с трутом… Все! Ни еды, ни юбок!

— Смотрю, во что Пелли сможет эту девицу переодеть, а заодно хочу узнать кто она такая. Сидеть она завтра может и будет, а вот говорить с таким языком внятно — не думаю. Продолжай! Отчего такой недуг постигает приличных дев?

— Ну, если только ради этого… Тогда, да, можно и посмотреть, что в сумках… Так вот — бывают такие девы, которые считают себя ничуть не слабее мужчин. Наша гостья, судя по телосложению, конечно, весьма сильная… для девы. Но это — половина дела. Неуспокоенными воительницами бывают даже весьма тщедушные персоны. И их нисколько не смущает, что за двуручным мечом они могут спрятаться, а носить его, только волоча по земле. Все проистекает из неудовлетворенности их местом в этом мире, от невнимания родителей… иногда от желания доказать всему миру, что они — выдающиеся, отважные, но на это накладывается еще и желание всех защищать. Этот недуг чаще всего постигает дев из благородных семей. Все очень просто: девицы, работающие с детства, вот, как наша Пелли, не забивают себе голову такими размышлениями — они точно представляют себе свое место в жизни и свои возможности. А если и случается нечто подобное, то… ну, представь себе… Вот, ты Пелли, представь, что было бы, если бы ты нацепила на себя латы, привесила к поясу меч или нож и, войдя в кабак, сказала бы какому-нибудь мужчине: «А, ну! Подвинься!»

Пелли как могла мысленно рядила себя в латы. Ничего не получалось. И она совершенно справедливо решила ограничиться только фразой. Вот, заходит она в… «Морской барашек» — это был единственный кабак, который она видела в жизни, и говорит…

— Ой! Прибьют же! — Пелли испуганно втянула голову в плечи.

— Вот! — Нэрнис наставительно поднял палец. — Вся воинственность у этих дев продолжается до первой драки. А какая может быть драка, если дева благородная? Ни-ка-кой! На страже чести и неприкосновенности стоит её Дом! Но наивные девы полагают, что боятся именно их, а вовсе не гнева достойных родственников. Если же в семье не принято воспитывать дитя подзатыльниками… или как-нибудь еще в этом духе, то девы вырастают в таких вот воительниц и попадают в очень неприятные приключения. Что мы и можем наблюдать. Это называется — запущенный случай! Даэр! Ты меня слушал?!

— Да, да! — Даэрос как раз дочитывал…письмо.

— Ты что? Это же, наверное, любовные письма! Она, вероятно, сбежала из дома от несчастной…

— Любви. Как же! — Даэрос ухмыльнулся. — А откуда я могу узнать кто она, как её зовут? Как не из бумаг? Кстати, — он кивнул на спящую девицу, — познакомьтесь: Достойная Вайола. И из дома она не сбежала, а уехала. И это — не её письма. Это письма её жениха к её отцу. Так что деву дома не ждут. Её уже давно ждет обещанный жених. Обещанный очень и очень давно. Бывший рыцарь, а ныне — нофер Руалон, как я понимаю из этого письма, служивший когда-то с её отцом. Так что наша Воительница Вайола, с полным осознанием долга, в таком вот наряде, отправилась к своему суженому. Договор между ноферами, понимаешь? Ха! Не заблудись она в степи, через четыре дня старый служака увидел бы на горизонте латунные груди своей невесты в лучах рассвета! Теперь же ему придется удовольствоваться невестой в штанах и на лошаке. Если к этому времени она сможет вылезти из телеги и сесть на это отвратительное порождение ослицы и жеребца… Да, и если, как ты обещаешь, она излечится от своей тяги повоевать.

— Даэр, ты благороден! Ты прекрасен! Я знал, что никакие важные планы не заставят тебя бросить на дороге беспомощное существо! Никакие загадки не будут для тебя столь важны, чтобы…

— Нэрьо, Нэрьо! Погоди, а то Пелли меня сейчас расцелует от избытка чувств… — Даэрос помахал в воздухе листом бумаги. — Вот благодаря этому, планы не только не надо будет менять. Наоборот… Совсем наоборот!

— Ты хочешь… эту деву… в лес? Это слишком грубый способ лечения — подвергать действительной опасности.

— Ничуть! Что ты там говорил про Создателя, который нам подскажет решение проблемы с Дрештом, телегой и местом, в котором нас может подождать Пелли? Вот! Создатель не стал дожидаться утра! Руалон, понимаешь? Нет?

Нэрнис сник. Понятно — Даэрос вовсе не собирался проявить свое темное благородство. Скорее всего, владения нофера в местности Руалон находились недалеко от Дрешта.

— Нэрьо, не надо на меня исподлобья смотреть! Я не виноват, что Руалон недалеко от Дрешта, чуть в стороне. Не виноват же!? — Даэрос развернул второе письмо.