Предел - Страница 54

— Пелли! А помоги мне с этими шпильками, а? — Нэрнис сбрасывал с себя личину, как пленник оковы.

А из этой пакли, в которую превратились накладные волосы, если опутать её сеткой, выйдет вполне сносная мочалка. А без рубашки Пелли его и так видела. А Вайола… А она с сапогами мучается. А в подштанниках Пелли его тоже видела, а Вайола… а она сама в штанах… А ну, его! И вообще, степь же кругом!

Пелли просыпала шпильки в лужу. И как он изящно отжимает волосы… И, конечно, она видела его в подштанниках. Но не в мокрых! Да будет дождь! Вечно!

Даэрос посмотрел на это падение нравов и стал раздеваться. Позориться надо вдвоем. А то он как-то в этом деле подотстал от брата.

Айшак радостно заорал, и вверх полетели брызги грязной воды. Мелкий водоем за небольшим бугром даже не был виден. Скорее всего, просто обширная лужа. Вот дурной!

— Вайола, утихомирьте бесценный экземпляр и сделайте так, чтобы он пил и не мутил воду!

Воительница как раз справилась со вторым сапогом и разогнулась. Н-да! У каждого свои особенности. Красное от натуги лицо пышной девы стало стремительно бледнеть. Одно дело, посмотреть на эльфийское ухо, и совсем другое дело… Белый и Черный — эффектно. (Это было любимое слово Достойного, а ныне покойного Тарлита). Голый и… голый. Эти мокрые тряпки — не в счет. Она вообще никогда таких голых не видела. И не совсем понятно, можно ли исполнять приказ и постоянно оглядываться. Вайола шла к водоему строевым шагом, озираясь и… она не могла разобраться, что «и». Эльфы стали настоящими. Совсем!

Айшак немедленно подошел к хозяйке, которая, не меняя темпа, зашла по колено в воду. Смиренно получил шлепок по морде и был ткнут этой самой мордой в лужу. Воительница стояла рядом с ним как на посту, навытяжку, выпятив грудь. Мощной рукой она пригибала холку упрямой скотины. Скотина пыталась извернуться и вдохнуть воздух. Но Вайола впервые в жизни любовалась чем-то кроме сверкающей секиры.

Нэрнис все-таки смутился. То, от чего он целомудренно отворачивался ночью, явило себя днем. Мокрая рубаха воительницы поступила так же, как и его подштанники — прилипла и… И Нэрнис, прикрывшись «мочалкой» рванул обратно к телеге.

— Вайола, Айшак тонет! — Даэрос кричал уже на бегу, но все-таки обогнал Нэрниса.

Пелли не стала разыскивать утонувшие шпильки. Она спустилась к воде и как могла отполоскала подол юбки. Отмыла ботинки. Посмотрела на воительницу и решила, что просто не может передать пальму первенства по отпугиванию нервных и благородных, Светлых и Темных. И какой смысл был полоскать юбку, если запачкать её на обратном пути? Два связанных вместе шнурка вполне могут заменить пояс. Пелли задрала подол юбки к талии и перетянула шнурком. Вот так! Бежать-то им больше некуда! Ему, то есть, от неё — некуда.

Когда скромная служанка подошла к телеге, сверкая голыми коленками, Даэрос и Нэрнис уже были в штанах. И им было не до ног, чьих угодно. Телега увязла по оси. Дождь то затихал, то припускал с новой силой. Конечно, их невольные преследователи едут на груженых телегах. Но неизвестно, сколько они пройдут, пока увязнут. Остановились ли они? Драгоценное время уходило.

Крысак очень старался, но оскальзывался и падал в оглоблях. Если он вывихнет ногу, не будет ни маскарада, ни телеги, ни лошади. И с этим что-то надо было делать. Вайола не совсем понимала, почему надо так спешить, но раз надо, значит — надо.

— Выпрягайте эту немощь! Сейчас будет работать Айшак!

Никто, кроме самой воительницы не верил в способности лошака, но Крысака точно надо было распрягать. В конце концов, лучше бросить телегу. Пелли можно пристроить на тяжеловозе, соорудив седло из попон и меняться с Нэрнисом по очереди, а Неуспокоенная на своем Айшаке доедет. Так даже быстрее, но телега уж больно добротная. Даэрос раздумывал, как бы получше сломать ось, чтобы поломка выглядела естественной. Ломать придется руками… Но главное — точно выбрать место. Или «потерять» колесную шпильку? Да, лучше выдернуть шпильку и снять колесо… Тогда «плащеносцы» не особенно удивятся телеге, когда дойдут до этого места.

Хомут был великоват для Айшака, но Вайола обмотала его попонами. Нэрнис перелил воду из доспехов воительницы в бурдюк. Даэрос достал из телеги свою безрукавку с карманами и, застегивая пряжки на груди, прикидывал, какое колесо должно «отвалиться». И что из вещей можно переложить в полупустые сумки воительницы.

Соперничая по мощи с громовым раскатом, окрестности потряс рев Айшака. Он ревел не от натуги. Вероятно, перед «великими подвигами» скотина оповещала мир, чтобы мир подвинулся и не мешал. Крысак благоразумно отошел в сторону, натянув повод. Нэрнис ободряюще погладил его по храпу — мол, поорет этот дурной и успокоится.

Телега не выехала из грязи. Из грязи обычно выезжают на чистое место, а грязь была кругом. Дорога превратилась в кашу. Колеса не скрипели, они просто не вращались. Но телега ползла, влекомая айшаком, загребая глину осями. Угораздило же их остановиться внизу! Даэрос уперся в задник, Пелли и Нэрнис взялись за борта. В отличие от Айшака, у них не было копыт, а ноги скользили. Но, чем смогли — помогли.

Со всхолмья вниз — телега поехала. Крысака привязали к задку длинной веревкой за недоуздок, и он впервые в жизни оценил прелесть положения заводной лошади. Телега уже почти катилась. Айшак бодро упирался, хрипел, но наращивал скорость. Вайола влезла на мокрый мешок.

— Залезайте, сейчас поедем!

— Опять увязнем!

— Не увязнем, тут под горку! Держите своего мерина. Сейчас я свистеть буду. Боевой сигнал!