Предел - Страница 152

152

Эльфы! Эльфы способствуют удочерению юной девы! Человеком! Чуть замуж не выдали! Позор! Мастер Бройд рванул бороду и взвыл. Его роскошная борода не поредела окончательно только потому, что младший мастер доложил о полной готовности.

Из семерых «совместно изучавших» в Дреште было только пятеро. Двое остались в горах. Конечно, до них дойдет приказ немедленно явиться вниз. Но дело не терпело отлагательств. Айшаки, которые были попарно впряжены в тяжелые повозки с товаром, расстались с оглоблями и были оседланы.

Такого в Дреште еще не видели. Сотрясая мост через Бенору, до икоты пугая местных многочисленных жителей, через город неслась конница гномов. Бородатые воины на поджарых тощих лошаках выглядели настолько страшно решительно, что толпы граждан, запрудившие улицы, стремительно затекали в переулки. Казалось, что это — невозможно. Но выяснилось, что если потесниться, Дрешт может вместить в два раза больше самого различного народа. Вместе сбивались и люди и гоблины, и даже орков никто не гнал — всем жить хотелось. А если гномы идут напролом и уж тем более — едут, даже, что еще хуже — скачут, то лучше убраться с их пути.

Двенадцать «лошаков» растаяли в пыли дрештских предместий.

Что-то в мире изменилось. Он как будто сошел с ума. Это почувствовали все.

Ар Туэль и Ар Нитэль бежали легко и непринужденно по чуть пологому коридору за бочкой, которая катилась впереди. Иногда её приходилось догонять и подправлять. Но это было вызвано, по их общему мнению, несовершенной формой бочки. А никак не несовершенством пола коридора. Ар Нитэль, как младший, тащил за собой на ремне тележку на валковых катках, которая временами пыталась его догнать. В бочке был извинь, на тележке — еда. Тележка досталась Барзу по знакомству со старого склада в Торме. Но, видя сколько еды собираются взять его гости, он пожалел бедных «ребятишек». Не уволокут.

Ар Туэль пытался «нащупать» ту самую пещеру, через которую они пролетали и с удивлением не почувствовал ничего похожего. Тогда он с запозданием прикинул расстояние по своим предыдущим расчетом и по расположению Торма, и вынужден был признать, что еду все-таки придется экономить. Хорошо, что в той пещере было озеро. Воду можно будет набрать там. А еще следовало продолжать писать… «Хроники коридора». Для потомков. Начало уже было неплохим. Один лист извели на договор. А не описать полет было никак нельзя. На привале они с другом непременно этим займутся.

Амалирос проснулся как обычно рано. Было очень свежо. Даже слишком. Слишком свежо было потому, что Элермэ завернулась в покрывало как бабочка в кокон… Ужассс! Черное покрывало, черные волосы, только белое личико торчит. Того и глади расправит сморщенные пока крылышки!

Надо было встать и одеться, а не дергать на себя покрывало. Тогда и занялся бы делами гораздо раньше полудня. Но заговорщиков он предпочитал судить по вечерам на фоне заката. Это было не только красиво, но и символизировало закат их жизни на долгие годы. А беспокоить Повелителя после вчерашней битвы и почти удачного заговора никто бы не посмел. Можно было позволить себе немного задержаться с подъемом. К тому же эта Светлая нашла его на ощупь, не открывая глаз, и честно пыталась согреть. Амалирос все-таки проверил и выяснил — крыльев у неё пока не намечалось, и сравнение с бабочкой было преждевременным и даже несколько непристойным. Учитывая его к ним отношение. Зато он, как всякая не слишком стандартная натура, не имел ничего против гусениц. А так же — змей. Под эти приятные размышления он и согрелся. Потом задремал, потом проснулся и согрелся еще раз. И чтобы ни в коем случае не разорваться между чувством и долгом, решил все-таки вставать и заниматься государственными делами. Тем более, что долг… гостеприимства он уже и так исполнил, причем дважды, а чувство требовало немедленно приступать к поиску остальных заговорщиков и их союзников. Не могло же их быть только трое.

Когда Повелитель Темных исчез, даже не попрощавшись, так и не сказав ни слова, Элермэ решила тоже не терять времени даром и привести себя в порядок. Платье было в крови как со скотобойни. А, в общем-то, именно так и было. Если правильно считать, что выползень — скот. Не каждый, конечно, а только тот, на котором они сидели. Поэтому Светлая Вестница, нисколько не смущаясь, завернулась поверх платья в многострадальное покрывало и отправилась к себе.

Обижаться на Амалироса было как-то неуместно. Кто знает их Темные обычаи. Может у них так принято — ни тебе «милая», ни тебе «любимая», никак вообще, только незамутненная словами Темная Страсть. Страсть определенно была. Это она очень хорошо помнила. А вот уточнять, как ведут себя Темные влюбленные, было совершенно не у кого. Ну, разве что расспросить Исильмэ. Безотносительно. Вроде как из любопытства. Должна же она изучить обычаи «от и до».

Амалирос был вне себя. Сообщники трех заговорщиков никак не хотели находиться. Он заподозрил даже Главного Дознавателя в заговоре. На всякий случай. А нечего приводить такие доводы, как: «Сильнейшим незачем было привлекать лишних». Или еще хуже: «Заговор потому и обнаружился так неожиданно, что больше никто в него не был посвящен». Это выглядело настолько очевидным, что вызывало самые худшие подозрения. Лучше бы так и сказал: «Боюсь, не хочу связываться с…». Это Повелитель еще понял бы. Кстати, а с кем? Кто мог быть настолько сильным, чтобы Главный Дознаватель не желал даже работать в этом направлении. К сожалению, имелась только одна такая личносссть. Даэрос! Напугал всех, кого только мог. Даже Светлые переполошились. Вот, кстати, о Светлых…

152