Предел - Страница 147

147

Темный подхватил Светлую на руки и с видом охотника, уходящего с добычей, пошел из чаши гордой поступью под восторженные выкрики своих подданных. Уже в коридоре, продолжая размышлять об обмороках и прокушенных губах, он пришел к верному выводу. Элермэ все же дозвалась до Нэрниса. Или до Даэроса. И губа и падение, это — не обморок, а следствие жесточайшего напряжения и боли от применения Силы здесь, под землей. Интересно, через кого она так «пробивалась»? Получалось, что через выползня. То-то он обмяк. Так-так. Значит, она видела… ну, да! Он же был спиной к воротам. Какая сообразительная Светлая. Если она начала думать не с Открывающих, а с подрезанной решетки, придется выдать лучшие рекомендации. А он… болван! Заигрался.

Амалирос уже почти одолел путь к гостевым покоям, когда его догнала не менее умная мысль. Ну, если в первый раз был не обморок, то, что тогда вот это? Он сосредоточился и прислушался к дыханию Светлой. Ага-а! И это тоже — не обморок! Это мы тут хитро по Светлому отдыхаем. На ручкахххх…. Ну, хорошо, посланница. Если у тебя есть силы шутить, значит, будем шутить. Сейчас устроим быстрое завершение бессознательности.

Повелитель пристроил свою легкую ношу поудобней. Настолько, чтобы дотянуться куда следовало. То есть — куда надо. Когда мужчины дотягиваются, куда им надо, Девы, особенно нежные, вот такие вот местами мягкие, местами очень даже… да, мягкие, визжат и громко ругаются. А эта, сильная характером Дева, стойко прикидывается. А может она думает, что он её просто так несет? Ну, тогда, чтобы никаких сомнений не было…

Амалирос остановился в верхнем Зале Коридоров. Вздохнул, ничего не поделаешь, и поцеловал Элермэ. В лоб. Никакой реакции. Хорошо. Тогда… в щеку. Опять — ничего. Какая стойкость. Тогда остается — в губы. Но губа-то прокушена. Как-то это… неделикатно. Но — хорошо. А еще раз — еще лучше. А лучше…

Повелитель не долго колебался и свернул в коридор, ведущий к его покоям. Когда-то же этот «обморок» кончится. Он же не может принести Светлым Послам такую вот окровавленную ношу. Неправильно поймут. Придется… переодеть. Вот тут уж она точно очнется.

Насчет неправильного понимания Амалирос опасался зря. Аль Манриль, несмотря на то, что он — Посол, вообще ничего не понимал и не собирался. Он блаженствовал в Доме Ар Ктэль, и его могли отвлечь только война, потоп или землетрясение — все то, от чего следовало спасать народ и его Прекрасную Исильмэ.

Аль Арвиль сначала, действительно, неправильно понял, отчего его племянница не является в такой поздний час. И решил её разыскать. Он шел по пустынным Верхним покоям, верно предполагая, что она может быть только у Повелителя Темных по важным делам. Когда он подошел к дверям малого зала, то, наконец, все понял правильно. Дела — важные. Важнее некуда. И если вся важность слышна даже в коридоре, то, что же тогда творится в спальне?

Нарвис подумал и решил, что в личную жизнь совершеннолетних племянниц вмешиваться неприлично. А Светлому Послу лезть в спальню к Повелителю Темных — тем более. А насколько он знал Элермэ, то и небезопасно. И вообще, в политических делах эпохальной значимости у него полномочий нет. Так что, можно просто себя поздравить. Аль Арвиль с удовольствием подвел итоги: старший сын — гениальный живописец, младший — нетипично и внушающе силен, почти Светлый племянник Даэрос — потрясающе талантливый Открывающий, племянница, ко всем её дивным качествам, поймала Выползня голыми… ну, наверное, голыми руками. Дела Дома Аль Арвиль хороши как никогда. Можно идти спать.

Глава 18

Даэрос уже начал покрываться росой, сидя в придорожных кустах, когда вдалеке послышался перестук копыт. Полутемный выскочил на дорогу почти перед самым храпом Пегаша. Объяснив Сульсу и Расти, что от них требуется, он поспешил обратно, и как раз успел перелезть через подоконник, к пробуждению брата.

— Даэр, ты что, умывался в одежде?

— Нэрьо, если ты помнишь, Расти и Сульса надо было предупредить насчет гоблина. Гоблины, конечно, не образец ума, но инструкции они выполняют так, что многие обзавидуются. А об их некоторой легкой глупости, люди знают и потому не принимают их в расчет. Вот последнее — вредно.

— Ладно, брат, лекция про гоблинов мне понравилась. Что наши разведчики узнали?

— Пока не знаю, времени на разговоры не было. Но Расти надувает щеки, а Сульс выглядит торжественно. Значит? что-то есть.

Сульс, как знаток Дрешта, лавировал по городу, объезжая самые людные переулки. Слуги миновали мост через Бенору, немного задержались, огибая проснувшийся рынок, и появились у постоялого двора со стороны конюшен. Гоблин, получивший наказ от гномов, ждал их совсем с другой стороны, у дороги, поэтому еле успел к их въезду во двор.

Расти оценил его манеру расспрашивать. А гоблин сделал правильные выводы из того, что мальчишка очень хотел на «каруселю» и именно на красную лошадку. Значит, вчера телеги обогнули Дрешт и отправились через дальний мост на восточную окраину города. А сегодня проехали близко к центральной площади. В дополнение Сульс посетовал на утреннюю толчею в тесных улочках, которая угрожала им с Расти пустыми желудками. Несчастный длиннорукий «разведчик» гномов, как бы принятый за местного служку, получил под конец рассказа поводья Пегаша. А Пегаш и людей-то терпел с трудом, не то что — гоблинов. Поэтому слуги уже уплетали свой завтрак, когда гоблин явился с докладом к Мастеру Гвалину.

Глава гильдии гранильщиков имел плачевный вид. Два его спутника и вовсе не спустились к столу — вчерашний извинь поверх пива не пропал зря. Даэрос, проявляя истинно Темную черствость, прощался с ним долго и громко. Но учтивый Мастер даже не мог себе позволить поморщиться.

147