Предел - Страница 143

143

А Дева, добавив в организм настойки, опять пустилась в рассуждения… Эти Светлые совсем себя не контролируют. Им только дай кого-нибудь полюбить — залюбят до смерти. Разззвратные! Даже ни разу не видев объект обожания. Извращенцы! Даэрос ей не кровный брат. Вполне позволительно его немножко полюбить. Но не так же нагло! Так и до Брачного Союза недалеко. А у него на нового Открывающего — совсем другие виды.

— Как Вы не понимаете? Даэрос, он потрясающе умный! У него идеи просто сами по себе рождаются. И — неудивительно. Мне тетя Исильмэ показывала его работы. Ой, что я говорю — стены! Вы только взгляните! Вы так можете? Придумать? А изобразить? Образное воображение — это лучшее свойство ума. Именно оно способствует свежему, незамутненному мышлению. И… и я представляю, как он прекрасен… Белые волосы, черные брови, серые глаза… Я так хочу скорее встретиться с братьями и обнять его!

— А Нэрниса… обнять?

— Само собой — да. Но Даэрос… — Элермэ мечтательно закатила глаза.

— Довольно! Луна почти взошла. Нам пора уходить. Тем более, что у меня есть дело. Огромный выползень. И я мечтаю с ним познакомиться поближе. Скоро я с ним обниматьсссся буду. — Амалирос рассвирепел. Он не терпел поражений. Нигде и никак. Тем более — не привык, чтобы его с кем-то сравнивали. Да еще не в его, Повелителя пользу. С одной стороны, ему было абсолютно все равно, как там эта Светлая и с кем будет обниматься, но такие восхваления… Это слишком. Видимо поэтому он и согласился на не совсем хорошее предложение. Не совсем хорошее — для нежной Девы.

— А… можно я с Вами пойду? Я хочу посмотреть выползня вблизи. Он же за решеткой? Мне интересно, насколько они разумны. Не уверена, что смогу ощутить это в Ваших Подземных Чертогах, но все же… — Элермэ не так уж и хотела посмотреть на выползня. О том, чтобы пробиться в его сознание, там, на нижних уровнях, не могло быть и речи. Себе дороже. Но она все-таки понимала, что слишком далеко заступила за ту черту в общении с Повелителем, через которую переходить было вообще нельзя. Амалирос оказался донельзя самовлюбленным. И по этому Повелительскому самолюбию она только что прошлась и немилосердно. Для Девы — допустимо. Для Посланницы — ни в коем случае. — Покорнейше прошу позволить…

О! Выдавила из себя хоть что-то подобающее! Цапля голенастая. Гм. Придется вознаградить. Согласием. И, кстати, пусть почувствует всю мощь зверя. Того, которого он потом придушит. А Даэроссс…. Ха! Вот она посмотрит, как змееящер хвостом полощет, сразу поймет, сколько и где надо ума, чтобы победить такую тварь вручную. Без Силы. Нет, определенно, надо отправить мальчишку на дно Чаши — хотя бы посмотреть на выдержку. И в случае нужды — спасти. Точччно! Привязать долгом Жизни.

— Ну, если Вы не боитесь… Все-таки возьмите настойку. Вдруг пригодится. И путь к Чаше — не близкий. Ар Минэль, идите сюда. Картины Великого Нальиса отнести в Лазурный зал и охранять. Отвечаете своей головой! Таких голов, как Ваша — много, а шедевры — уникальны. Ясно? Правильно! Даже, если бы у Вас, было пять голов, я бы их снес за малейший ущерб дивным творениям. Несите нежно, аккуратно, в покрывале. Исссполнять! — Даже не рассчитывая на схватку, Амалирос к ней готовился. И впадал в буйство по привычке.

Путь, и правда, оказался не близким. Одно дело — идти вниз с тетей Исильмэ, болтая о вышивках на детских платьях, и совсем другое — с шипящем Повелителем. Или завоет сейчас или каменную стенку укусит. Настойка оказалась не лишней. Темный несся вниз по лестнице, спешил по коридорам, временами поджидая свою спутницу. Поэтому спутница имела возможность «взбодриться», оказавшись вне видимости за поворотом.

Он все слышал и тихо хохотал. Внутренне. То останавливается, то… О! Да мы оказывается, пьем для хрррабрости! Правильно. Светлая нежность! Сейчас мы посссмотрим, как у тебя лепестки свернутся и завянут. Обратно поползешшшь с выражением полного почитания на бледном личике! Сейчас мы тебе покажем, что такое настоящий выползень. Не за десятую сатра вдали, а лицом… к морде! Да!

Чаша поражала своими размерами. Сверху она смотрелась совсем не так. А вот снизу! Если представить себе, что все скамьи заняты Темными, это… это — похуже выползня. Элермэ приложилась к изящной серебряной фляжечке, уже не заботясь о том, видит её кто-нибудь или нет. Багрянка текла огнем по жилам и рождала ощущение полной бесшабашности. Поэтому на Амалироса уставились серые почти до прозрачности и полные решимости глаза. Обычно, потом начинается истерика с хохотом. Багрянка вместе с испугом давала порой потрясающий эффект.

— И где эта ящерка?

Ой, какая прелесссть! Ящерка! Темного даже посетила нехорошая мысль — попросить кого-нибудь двинуть решетку вверх. Чуть-чуть. Только чтобы посмотреть с какой скоростью Светлые девы умеют бегать. Или лазать по деревьям. Хотя единственное дерево здесь — он сам. Нет, не хорошая идея — всю «крону» попортит.

За воротами, ведущими в подземелья зверятни бушевал выползень. Открывающие, Сильнейшие, гнали его наверх. Давили Силой, оставаясь за клеткой прохода.

Амалирос не стал ждать помощников — сам распахнул тяжелые дубовые ворота. Картинно — одним движением. За воротами переливалась нефралевая решетка. Грохот нарастал. Послышалось злобное шипение. Выползень шел, подгоняемый Силой, злой, не кормленный, только недавно оказавшийся в застенке. Сама ярость Подгорного мира.

Амалирос скрестил руки и с ухмылкой смотрел на Светлую. Фляжка тихо булькнула в последний раз. Все, кончилось твое счастье! Больше спасаться нечем. Повелитель Темных повел рукой в сторону решетки:

143