Предел - Страница 116

116

— Исильмэ, клянусь, чем хочешь! Почему ты мне не веришь? Почему?

(Ну, просто, — семейный скандал какой-то! Или… семейный!?)

— Аль Манриль! Стыдись. Ты сбежал. Позорно, неожиданно, подло сбежал!

— Исильмэ, милая, ты была так несчастна. Ты бы себя видела! Ты чуть что — морщилась! Ты кривилась ежеминутно! Что я должен был думать? Вот, видишь? Камень. Твой камень. Я до сих пор его храню. Я жил с ним, я гладил его, вспоминая твои руки. Я так хотел быть с тобой. Но ты! Ты отвернулась. Мой Дом… они просто издевались надо мной, когда мне велели сюда ехать. Моя сестра, моя родная сестра сказала: «Да сбейте вы его с дерева палкой!». Они сотрясали мое убежище. И я понял, это — знак. Я должен все узнать. Я должен это услышать! Скажи, разве я не прав? Разве ты не отвернулась от меня тогда. Ну, Исильмэ, я же видел!

— Вы, вы…

— О! Мы уже на «Вы!» Прекрасно! Я это и ожидал! Темные, вы все бессердечны! Любовь для вас — ничто!

— Вы все! — Прекраснейшая Ар Ктэль рассвирепела. — Вы, все Светлые такие наивные, или хотя бы через одного!?

— Любовь всегда наивна. Чиста, честна и открыта. Каждый может её топтать, она будет лишь страдать и крепнуть!

— Морнин, ты ничуть не изменился. В голове одна романтика и пафос…

— Но это тебе когда-то нравилось! Ты… ты думала так же! Ты пошла наперекор обычаям. Почему ты сошла с этого пути? Почему отвернулась? Почему ты тогда убежала?

— Единый! Твою наивность надо раздавать детям большими ложками! Я убежала в кусты. Плохо мне было, понимаешь?

— Вот! Я и говорю — тебе со мной стало плохо!

— Ой, не могу! Не с тобой! А потому что!

— Потому «что»?! Исильмэ, не морочь мне голову и скажи прямо! Я все переживу. Я все вынесу, обещаю.

— Потому. Светлый мерзавец! Я выхожу из кустов, я думаю, как его обрадовать, а это романтическое создание удалилось в горе и печали. Кто бы мог подумать! Быстро удалилось. Сбежало!

— Исильмэ, не береди рану! Не испытывай мое терпение! Я — страшен в гневе! Не морочь мне голову кустами! Не выйдет! Как и тогда не вышло!

— Еще как вышло. Как вошло, так и вышло.

— Что вошло? — Аль Манриль рычал. — Что вышло?!

— Эх, романтик! Мы с тобой что, цветы в долине нюхали? А? Что вошло, он, видите ли, не знает. И даже не догадывается, что от этого может выйти. Милый, я тебе отрою секрет — от этого выходят дети. В нашем случае — один. Наш сын. Даэрос. Морнин?! Ой… А обещал вынести. Вот и верь Светлым!

(Хорошо упал. Со стуком. Ар Ниэль Арк Каэль опустил ведро. Вот, ведь как бывает! Как романтично! Как трогательно. Даже глаза щиплет. Хоть берись за перо и пиши роман. Никакой разведки — одна сплошная любовь! Ладно, раз в тысячу лет и… слезу пустить можно. Ай, да посол. Интересно, когда он в себя придет, будет рад, или опять поругаются?)

Ведро вернулось на место:

— Ну, какой он? А? Ну, Исильмэ, любовь моя, не томи! Рассказывай! Какого роста?

— Ну, примерно вот такого…

— Как? Такой большой, шутишь?!

— Морнин, очнись, сколько лет прошло?

— Ах, да. Ну, да. Признаю — я Светлый болван, Все! Исильмэ, я виноват. Рассказывай дальше. Как у него со способностями?

— Никак. Больше не спрашивай об этом. Никаких!

— А что он умеет… ну, без этого?

— О! У него весьма тонкий художественный вкус. Видишь? Вот эти серьги и ожерелье — это его работа. Прислал из Малерны. Прекрасно, правда?

— Ну, весь в тебя. Прямо-таки вышивает по металлу. Какой способный мальчик. И сероглазый. Я счастлив. Я хочу рассмотреть поближе! Я потрогаю, ладно?

— Морнин… Морнин! Ожерелье осталось много выше. Аль Манриль, что ты себе позволяешь?! Эй, Светлый! Чего ты добиваешься, чтобы я… сейчас… Девочку? Светлый, ты не поздно очнулся? Нет?! Морнин! Светлый! Светлячок…

Амалирос убрал ведро. Нет, ну надо же! Они с Тиаласом строили планы, по молодости, а эти двое, безо всякого Высочайшего Повеления нагло занимаются объединением народов. Раз в двести лет. То есть, можно сказать — регулярно. Да так занимаются, что без ведра слышно. Хотя с ведром — лучше.

Коридор был пуст в обе стороны. И судя по всему, никого и не предвиделось. Это, конечно, совсем не хорошо. Разве что — в государственных интересах. В конце концов, Ар Ктэль его поданная, а Аль Манриль — официальная персона. Вдруг это маскировка заговора?…

Ведро было снова прижато к стене.

«Ах, Исильмэ, Исильмэ, ты — прекрасна!». Ну, это мы уже слышали. Недавно. А вот это — еще нет! Как он поэтичен. Нет, вот это — слишком. Читать стихи в такой момент, это — Светлое извращение. Хотя, конечно, как экспромт — сильно. И вообще — впечатляет. Даже очень. А теперь — особенно. Н-да! Все-таки, это не заговор. Даже несколько завидно. Но надо знать точно. Точно — не заговор. Потрясающе! Нет, надо уходить. Кто-то идет. Как не вовремя. Много подданных, это — хорошо. Но они обычно являются, когда не надо.

— Мой Повелитель!?

— Да, Ар Птиэль. Что-то случилось? Вас что-то смущает?

— А… Да. Слегка. Ведро у Вас на голове. Несколько необычно.

— Бросьте прикидываться Ар Птиэль. Ведро на голове — это совсем необычно, а не «несколько». Вопросы?

— О, конечно! А — зачем?

— Как это зачем? — Голос Повелителя из-под ведра доносился глухо, и пугающе. — Мы живем в неспокойные времена, мой дорогой Ар Птиэль! Где гарантия, что завтра в Подгорных Чертогах Вы сможете идти, полагаясь на Силу? Можете вы, лично, гарантировать это?

— О, нет, мой Повелитель. Теперь, когда…. Нет, не могу!

— В том-то и дело, недальновидный мой, Ар Птиэль! В том-то и дело! Однажды мы выжили. Выжили за счет умения принимать любые обстоятельства. — Гудел из ведра Повелитель. — Вот, я и тренируюсь. Иду по памяти. Серебро прекрасно пресекает любые потоки Силы. Трудности следует встречать подготовленным! Запомнили?!

116