Предел - Страница 109

109

— Нет, не справлюсь.

— Вот и этот «путник» может не справится. Удержать птицееда сложно. Особенно, если он голоден. Где же он для неё еду берет? А «гончая» — это не совсем так. Травля зверей и дикие забавы — просто россказни. Для особо любопытных. Птицеедов используют некоторые не совсем законопослушные гильдии людей именно для слежки. Если задание — выследить. Эта самка будет держать след днями и ночами. Нюх у них прекрасный. Зрение, правда, не очень, но это им не мешает. А при той скорости, с которой они бегают, можно отпускать преследуемого хоть на двадцать сатров вперед. Птицеед не собьется. А по поведению птицееда, хозяин еще и будет знать, как далеко жертва. То есть, такое ограничение, как слежка — редкость. Проводник и птицеед идут по следу. В глухом местечке подбираются поближе. И проводник дает команду. Проще говоря, отпускает кормиться. Все, чему можно выучить птицееда, это — не есть без приказа. Посидит такая «птичка» ночь над телом, и нет тела. Никаких следов. Понятно?

— А почему они тогда птицееды? Раз они сами — «птички»? — Расти передергивал лопатками. Когда такое за спиной бегает, как-то зябко становится.

— Потому, разумный ребенок, что на Скальном материке ничего кроме птиц не водится. Там огромные гнездовья в скалах. Не до всякого гнезда можно добраться. Вот и выживают. Птички. Если бы птицы не умели летать, то птицееды вымерли бы от голода, съев все, что движется. Почему самцов не приручают, рассказывать?

— Не. Понял. Ноги не спрячешь.

— Смышленый! Правильно. Как думаешь, Нэрьо? Гномы могли пойти на такое… «преследование»? С последующим обедом?

— Вряд ли. Даэр, впереди телеги.

— Это мы все видим. Наши дорогие и незабвенные «плащеносцы». Есть у меня одна идея. Но времени её излагать нет. Давайте-ка нагоним.

Отряд нагнал телеги. Дорога не располагала к поездкам в ряд. В этом месте две встречные повозки с трудом бы разминулись. Один из возниц хлестнул хворостиной мерина и покатил вперед и вбок, давая дорогу всадникам. Даэрос придержал коня, пропуская спутников вперед, и обернулся к «приветливым» «Плащеносцам».

— Добрый, добрый. Знать бы еще насколько этот день — добрый. — Полутемный вел себя, если не вызывающе, то очень странно. И обозникам его пристальное внимание не нравилось.

Но он пошел и дальше.

— Расти, прими коня, я хочу поговорить с этими людьми. — Даэрос соскочил с седла и пошел рядом с телегой.

«Опять что-то «решил». Нэрнис смотрел на брата и восхищался. «Сейчас что-то новое вытворит». И не ошибся. Даэрос шел рядом с телегой и не сводил глаз с возниц. Плащеносцы чувствовали себя неуютно. И один из них все-таки не выдержал. Тот, что был на второй телеге.

— И что тебе… — Сосед-возница немедленно пихнул его локтем вбок.

Ничего себе обращение к эльфу? Даэрос хмыкнул — вот и еще один «кирпичик для домика». И обратился к вознице рядом.

— Глупый вопрос задавать? Вы в Дрешт?

— В Дрешт. Благороднейший. Куда же еще. А что Вас так заинтересовало? Вы как-то уж так на нас смотрите! Пристально очень. Может, спутали с кем?

Вдалеке раздался топот копыт. Кто-то несся по дороге бешеным галопом. Такой всадник и остановиться не успеет. Всадник и не успел бы. А Айшак успел. Он почти вспахал дорогу всеми четырьмя копытами и ткнулся Полутемному в живот. На плече кровоточила свежая рана. Кто-то распорол Айшака. И Даэрос прекрасно понял кто. Расти вовремя прикусил язык. Сульс остолбенел. Нэрнис удивленно поднял бровь. Да и сам Даэрос не выглядел «как обычно». Просто замечательно, что Айшак не умеет говорить и не орет «Здравствуй, Ар Ктэль!». Удивление, оно же везде и всегда — удивление. Попробуйте не удивиться, если вам в живот тычется невесть откуда взявшийся лошак. Нэрнис сделал то, что и надо было сделать:

— О! Несчастное животное ищет защиты у эльфов! Брат, ты сможешь ему помочь? Или мне посмотреть, что у него за рана?

Возницы тоже были удивлены. Самый разговорчивый, их предводитель, сразу же встрял:

— Ну, надо же, старый знакомый! Видели мы уже эту скотину. Только тогда он почти дохлый был. Сбежал от хозяев. Что же это его так сильно пугануло-то, а?

— От хозяев, говорите? — Даэрос хищно сузил глаза. — А сколько было хозяев? И, кстати, как ваше имя, любезнейший? Назовите любое, надо же к вам как-то обращаться.

— Сорэад. — Не долго думал возница. — Четверо их было. А лошак… вроде как девица ему хозяйка.

Нэрнис чуть не задохнулся. Хорошо, что ни Сульс, ни Расти понятия не имели под какими именами эльфы и Пелли покидали Малерну. Как-то к слову не пришлось.

— Какое интересное имя. Похоже, что — настоящее, Почтенный Сорэад. Так вот, что я вам скажу… Вам и вашим друзьям. — Даэрос принял к сведению: фантазия у людей бедная. А брать имена недавних «знакомцев» еще и опасно. Для дела. Не слишком умно. — Эта несчастная скотина, похоже, чудом избежала смерти. И не берусь утверждать, кто из тех четверых хозяев остался в живых.

Возницы переглянулись. Третий мужчина покинул дальнюю телегу и подошел поближе.

— Расти! Не трясись! Садись на Чалого и уводи Пегаша в поводу. Жеребцы сбесятся, если мы на месте стоять будем. Видишь, у них не то настроение. — Распорядился Полутемный.

Настроение у жеребцов и впрямь было «не то». Явился поганый лошак, значит сейчас будет лягаться и гонять. Кони то ли боялись, то ли ярились. Все сразу.

— Странно жеребцы себя ведут. — Заметил новый Сорэад.

— Ничего странного. Запах чувствуют. Лошака пытался задрать птицеед. (Ага! Побледнели!?) Но, видимо, «пищи» было слишком много, вот этот счастливчик и спасся. Да его до сих пор трясет.

109