Предел - Страница 104

104

Гоблины грязно ругались. Они уже устали ждать нерасторопного хозяина. Только целый бочонок пива за счет заведения прекратил поток брани.

Трактир был захудалым только по части дохода. В остальном же, владелец поддерживал корабельные порядки. Каждая медяшка начищена, каждый стол выскоблен, «камбуз» можно было даже гостям показывать — блеск, порядок, ни одного таракана. Ну, последние там не прижились в основном потому, что в кухне редко готовили. Сам хозяин перебивался тем, что носила ему вдова из ближайшего села. Там же, в селе, он раз в неделю нанимал за медный двух мальчишек «драить палубу». Правда, пришлось заверить их отцов, что он не станет больше рассказывать ребятишкам о морях и штормах.

Барз достал из каморки под лестницей залитый воском горшочек с белой краской. Ничего, ватерлиния на стойке, сделанной в виде корабельного борта, пока пождет. Трактирщик долил масла в плошку и отправился в свой «трюм». Надо бы еще корабельный фонарь повесить. Может быть, гости и видят в полной темноте, но на всякий случай не помешает.

Гоблины еще не допили свое пиво, а старая бочка уже была отодвинута от прохода к противоположной стене. Барз поместил её напротив «отверстия», подпер по бокам клиньями, и в меру своих способностей, написал на почерневшем днище: «У Боцмана», «Лутшая карабельная кухня», «Всекда свежее пиво и крепкий извинь». То есть, все то, что значилось на вывеске у ворот. Так, Боцман, а ныне трактирщик, Барз, впервые в истории «опустил» зазывную кабацкую надпись в подвал. А поскольку на днище еще оставалось место, а в горшке — краска, дописал: «Превет маим патземным гастям. Дабро пажалавать». Если гости пожалуют хоть какое «дабро», то следующая зима не станет такой же тяжкой как предыдущая. В конце концов, можно будет потребовать оплатить дырку в стене. Если сразу не убьют…

Ар Туэль терпеть не мог море. Даже если он долго смотрел на волны, его начинало покачивать. Другое дело — подземные пещеры, прекрасные в своей первозданности, подгорные озера, сверкавшие черным зеркалом воды, серебристые ручьи, струившиеся по стенам. За свою жизнь он разведал немало мест, к которым Открывающие проложили ходы. Ни одна подземная тварь, ранее обитавшая в темных глубинах, не ушла от его ножей, кинжалов, или уж, на крайний случай, рук. Это он убил огромного слепого выползня. Шрам на левой руке и звание Старшего Разведчика остались на память об открытии семьсот сорок восьмого Зала. И многие из его народа считают именно «Зал Кристаллов» самым красивым.

В какие только дыры и щели не протискивался Ар Туэль, аккуратно расширяя проходы! Разве что в узкие воздушные ходы не проползал. Да в них и никто не проползал кроме жуков с поверхности. И то — редко. Жукам для этого требовалось выжить в Верхних покоях. А вот этот коридор напоминает именно воздушный проход — извивающийся и изгибающийся, затем, чтобы не пропустить в Подземные Чертоги ни единого отблеска света. С той лишь разницей, что воздушные ходы вели наверх, а этот — вдаль в глубину гор. Десять шагов — поворот, десять шагов — поворот. И так до бесконечности. Ширина коридора не позволяла пройти более трех шагов по прямой. Отвратительно, монотонно, одинаково. И он, и его спутники уже не считали шаги. Зачем их считать, если можно считать повороты.

Ар Туэль был рад, что идет первым, и младшие разведчики не видят его лица. Темные эльфы не отличались здоровым румянцем, но и зелеными тоже не были. А он, наверняка, позеленел. Позорно, как в тот первый раз, когда Светлые, оч-чень гостеприимно пригласили торговых послов на прогулку по Большому Озеру. Это был его первый и последний визит в Озерный Край. Посла из него не вышло.

«Волны» коридора были разве что побольше, чем на Озере, и — в другой плоскости, а так — не меньшая гадость. Старший Разведчик держался с трудом и уже начал задевать плечами стены на каждом плавном повороте — хоть еще один шаг по прямой! По количеству этих самых шагов и поворотов они уже оканчивали полноценный «дневной» переход. Невероятно. Коридор и не думал меняться. Гладкие стены. Гладкий пол. Уклон вверх настолько призрачно ощутим, что лучше не предполагать, через сколько дней пути может закончиться эта пытка. Предполагать не следует. Считать надо.

Разведчики остановились на отдых. Ар Туэль разломил световой кристалл. В голубоватом сиянии, его спутники выглядели не самым лучшим образом. Есть никто не хотел. Это только доказывало, что не один Старший Разведчик стал жертвой «качки». Придется посидеть и подождать, пока голова перестанет кружиться, а противное чувство тошноты пройдет. Пока же, следовало заняться хоть чем-то. Вычислениями, к примеру.

Темный снял с пояса походную сумку и стал раскладывать на полу коридора все необходимое. Младшие внимательно следили за его действиями. Старший разведчик был не только сильным и бесстрашным, но и прекрасно образованным эльфом. Лист пергамента, нефритовый шарик, нефралевый прут с мерной насечкой, заостренная свинцовая палочка, малый конус с отверстием для воды, два гладких мраморных бруска. Ар Туэль ползал по полу, расставляя и промеряя. Наконец концы брусков были выставлены, как положено — на равном расстоянии друг от друга. Восемь насечек.

Капля воды из конуса проползла по полу от бруска до бруска за двенадцать ритмических ударов. Шарик докатился за восемь. Разведчик еще раз погладил рукой пол — совершенно ровный. Но все же призвал Силу и сделал канавки для воды и шарика, заглубившись в пол на одну насечку. Тот же результат. На всякий случай Ар Туэль повторил опыт еще четыре раза в разных местах. Невероятно. В отличие от постоянно загибающихся стен, пол прохода не имел ни одной «волны».

104